Счастливая судьба выпала Самсону Суханову. Много каменных чудес воздвиг он над Невой. По сей день стоят они памятниками его сильным рукам. Но пока трудился - всем был нужен, умер - надолго затерялся в небытии. Историки и искусствоведы восторгались архитекторами, людьми знатными... А кем был Самсон Суханов? Простым каменотесом.

   Годы спустя спохватились, стали искать, но ни адреса, где он жил, ни портрета - ничего нет. Отчество мастера и то с трудом нашли. И все-таки - спасибо ученым - по зернышку, по крупиночке собрали они Самсонову жизнь. Если уж живет в веках труд Самсона Суханова, должна жить и память о нем.

   Самсон родился вблизи деревни 3авотежицы Евдской волости Вологодской губернии (прим* - ныне Кулига, что находится в восьми километрах от Красноборска). Деревенский поп отыскал ему редкое имя - Самсон, наверное, и не зная, что по древним мифам Самсон - силач необыкновенный.

   Земля вологодская - край суровый. Леса да болота, дожди да глина. Никогда не была она щедрой. Из года в год землепашцы жили впроголодь. Еще не исполнилось мальчишке восьми лет - отдали Самсона в батраки. В пятнадцать лет он ушел в бурлаки, на реку Каму. Повела его бурлацкая лямка на Волгу - до Нижнего Новгорода, на Северную Двину - до Архангельска.

   В Архангельске нанялся он в артель звероловов, ушел на Грумант, так поморы в старину называли Шпицберген.

   Довелось тогда Самсону встретиться с белым медведем, который оставил ему отметину через все лицо - ото лба к щеке. Работал он и на берегу - всякое дело было ему с руки. На мельницах ставил водяные колеса, шил сапоги, валил лес, точил веретена да ложки, на Якорном заводе работал. В Архангельске он и женился.

   От бурлаков, с которыми ходил по Волге, много слышал Самсон о Санкт-Петербурге. Да и поморы любили о нем рассказывать. А тут оказалось, что родственник жены, шурин, работает в том городе. Потянуло Самсона взглянуть на столицу. В летний день 1797 года пристроился он к купеческому обозу и пошел с ним в Санкт-Петербург.

   Шел Самсону в ту пору тридцать первый год. Много он уже за эти годы перепробовал всяких работ и, конечно, не думал, что там, в столице, найдет свое главное дело. Не сразу, но отыскал он своего шурина. Работал тот на каменных ломках. Рядом с Летним садом возводился суровый Михайловский замок. Камня требовалось на его строительство много, и камнесечцев, как тогда называли каменотесов, тоже - немало.

   Поначалу трудился вместе с шурином, перенимал каменотесные навыки, привыкал к молотку, да к зубилу. Привык - работа пошла легко. Играючи Самсон ворочал тяжеленные глыбы, и они охотно ему поддавались. Словно открыл он секрет: в какое место надо зубилом прицелиться, с какой силой ударить. Подрядчик его тоже приметил, стал давать самые сложные задания. А когда на Михайловском замке работы закончились, решил Самсон сколотить свою артель. Не работать на подрядчика, а самому брать подряды. В артель к нему охотно шли работники. Видели, что человек он бывалый и справедливый, мастер знатный, дотошный - в свободное время выучился грамоте, теперь книги с цифрами принялся листать, учится читать архитектурные чертежи.

   Строек же в начале девятнадцатого века в Петербурге было достаточно. В 1800 году закончили строить Михайловский замок, в следующем заложили Казанский собор.

   Когда-то на месте нынешнего собора стояли деревянные флигеля госпиталя, казармы его служителей. Во времена Анны Иоанновны архитектор М. Земцов построил здесь, церковь Рождества Богородицы. За полвека церковь обветшала. В октябре 1800 года был объявлен конкурс на проект нового собора. Приняли в нем участие Чарльз Камерон, Пьетро Гонзаго, Тома де Томон. Победителем же вышел малоизвестный в то время зодчий Андрей Никифорович Воронихин. Родился он на Урале - крепостным графа А. С. Строганова и лишь немногим более десяти лет назад, когда будущему строителю Казанского собора исполнилось уже двадцать шесть лет, подписал граф ему "отпускную".

   Строили и украшали собор только русские мастера. Скульптуры и барельефы лепили ваятели С. Пименов, Ф. Гордеев, И. Мартос, В. Демут-Малиновский; стены внутри расписывали В. Боровиковский, О. Кипренский, В. Шебуев, А. Егоров, А. Иванов. Художественное литье молодой архитектор доверил Василию Екимову, каменное дело - Самсону Суханову.

   По каменной части Воронихин выдержал немало нападок. Он решил ставить колонны из пудостьского камня. Его чуть ли не пилой пилить можно, ножом резать. Мягкий он. Но в том-то и дело, что мягок этот камень, лишь пока лежит в земле, возле деревни Пудость, под Гатчиной. А вынь его из земли - другое получается: чем больше на воздухе находится, тем тверже становится. Обрабатывать камень легко, а по прочности он, как мрамор.

   Самсон Суханов знал этот секрет пудостьского камня и потому архитектора всячески поддерживал. С наружной колоннадой Сухановская артель справилась быстро. Словно каменная роща вдоль проспекта выросла. Оставались колонны для внутренних сводов собора - 56 колонн, из гранита...

   Гранит в ту пору добывали под Выборгом, в Пютерлакских каменоломнях. Вручную ломали горы. Рвали пороховыми снарядами, потом отвалившиеся блоки обрабатывали молотками и зубилами. Но так можно было отломать кусок для квадратной плиты, для блока, наконец, а тут - колонна!..

   До Суханова никто этого сделать не мог, А он пришел, начертил на скале прямую черту, и точно по ней часть скалы отрезал.

   Делалось это так. По нарисованной Сухановым черте на определенном расстоянии друг от друга работники его артели сверлили отверстия, вставляли в них железные желоба, а в желоба - по два кованых клина. По команде Самсона молотобойцы враз ударяли по клиньям тяжелыми кувалдами. Снова команда - еще удар, по другим клиньям, соседним. И так до тех пор, пока в скале не появлялась трещина. В нее закладывали железные рычаги с кольцами и канатами. Брались за каждый канат по 40 человек, тянули. Снова стучали кувалды, вставлялись новые рычаги, включались в работу вороты - и отваливался от скалы кусок в тысячи пудов весом. Отваливался словно ножом отрезанный и скользил по деревянному помосту. А дальше уже - на баржу и в Петербург по заливу, для дальнейшей обработки.

   Встали внутри Казанского собора гранитные колонны. Могучие, отполированные до зеркального блеска. Будущий декабрист Николай Бестужев писал тогда в одном из журналов: "Суханов выдумал способ раскалывать клиньями целые горы". А в мае 1903 года журнал "Исторический вестник" опубликовал воспоминания одного иностранного путешественника, посетившего Петербург как раз во время строительства Казанского собора. О строителях его иностранец писал: "Им, этим простым мужикам в рваных полушубках, не нужно было прибегать к различным измерительным инструментам; пытливо взглянув на указанный им план или модель, они точно и изящно их копировали. Глазомер этих людей чрезвычайно точен. С окончанием постройки собора торопились, несмотря на зимнее время и 13-15 -ти градусные морозы, работы продолжались даже ночью, крепко зажав кольцо фонаря зубами, эти изумительные работники, забравшись на верх лесов, старательно исполняли свое дело. Способность даже простых русских в технике изящных искусств поразительна!"

   Справедливо подмечено. Никто ведь не обучал Самсона геометрии, математическому расчету, а глыбы от скалы он отваливал так точно, что и образованные иностранные инженеры не могли понять: на чем же основан его расчет?

   Что же касается "простых мужиков в рваных полушубках", то и это верно. Кто строил Казанский собор? Бывший крепостной Андрей Воронихин. Кто отливал изумительные по красоте двери? Безродный сирота Василий Екимов. Кто ставил колонны? Вологодский крестьянин Самсон Суханов. Кто создал памятники полководцам М.И. Кутузову и М.Б. Барклаю-де-Толли, что стоят на площади перед собором? Крепостной одного из помещиков Орловской губернии Б.И. Смирнов, уже только выйдя на волю взявший себе фамилию Орловский.

   Прав был заезжий иностранец - русскому народу талантов не занимать!

   В то время редко отмечали мастеровых, но Самсон Суханов за строительство Казанского собора был награжден золотой медалью. А потом пришел черед Стрелки Васильевского острова...

   По красоте ее сейчас трудно с чем-нибудь сравнить. Но когда-то она была совсем иной. Накатывались волны на низкий берег, стучали прямо в стены начатой, но недостроенной Биржи. Еще в 1781 году вбили в сырую землю десять тысяч свай и архитектор Джакомо Кваренги возвел цоколь, начал поднимать каменные стены, но в 1787 году строительство приостановили в связи с войной против Турции и Швеции. Кроме этого неудачно Кваренги поставил само здание Биржи - не в Неву оно смотрело, а больше косилось на Зимний дворец. В 1803 году недостроенные стены решили снести и на их месте построить новое здание.

   Сделать это поручили академику архитектуры Тома де Томону. Впрочем, немало помогли ему советами и А. Н. Воронихин, и создатель нового здания Адмиралтейства А. Д. Захаров. Андреян Дмитриевич Захаров не только об одном здании Биржи позаботился, но и составил план застройки всей Стрелки. Биржу он точно по ее оси поставил, а Неву... решил отодвинуть на 123,5 метра, отвоевав у нее кусок берега.

   И тогда на Васильевском острове появилась артель Самсона Суханова. Работы ей предстояли земляные и каменные.

   Земляные - берег поднять, перед зданием Биржи целую площадь насыпать, потеснив реку. Каменные - одеть ту площадь в гранит. 

   Закачались плоты у Васильевского острова. Прямо в реке Самсонова артель "забор" ладила. Выстроились плоты пояском полукруглым. Концами поясок упирался в берега, середина ушла в реку. Заухали копры, вгоняя в речное дно толстые сваи, встали они плечом к плечу без зазоринки, и Нева отступила. Бывшее дно белыми линеечками расчертили доски. Заскрипели по ним тачки с землей.

   Одновременно с устройством гранитной стенки, по рисункам Ивана Прокофьевича Прокофьева, высек Суханов бога Нептуна с трезубцем и его колесницу. Они украшают фасад здания. На противоположной стороне - другая группа: богиня Навигация с Меркурием и двумя реками.

   Пять лет будил поутру колокол Самсоновскую артель - и очертила мыс Васильевского острова гранитная набережная. Оставалось не так уж много - две Ростральные колонны поставить. Что такое Ростральные колонны? Маяки. Когда-то они своими огнями подавали судам сигналы в ночи: "Здесь причал!" Тома де Томон  украсил их коваными медными якорями и носами древних кораблей - рострами. Отсюда и название. Еще Древний Рим в честь побед своих над Карфагеном возводил подобные колонны, украшая их носами, "клювами" неприятельских кораблей.

   Снова ворочала камни Сухановская артель: тесала пьедесталы и базы колонн, поднимала кладку на 32-метровую высоту (прим.*- колонны были сделаны из пудостьского камня и после возведения покрыты штукатуркой и покрашены в красный цвет), ладила внутри лесенки, чтобы можно было залезть наверх, зажечь маячные огни. Самсон же высекал рядом огромные скульптурные фигуры из пудостьского камня. Архитекторы частенько наведывались к Суханову, молча стояли рядом, удивлялись. Вот ведь не заканчивал Самсон Суханов Академии художеств, вообще никто не учил его ваянию, а что за чудеса выходили из его рук!

   Журнал "Отечественные записки" писал: "Столица наша превратится вскорости в новые Фивы; позднее потомство будет спорить, люди или исполины создавали град сей. Честь и слава гражданину Суханову".

   Кого же изваял он? Фигуры аллегорические: Неву и Волхов, Волгу и Днепр - памятники четырем русским рекам. (прим.*- на колонне, расположенной вблизи Дворцового моста - Нева и Волхов, на противоположной колонне, у Биржевого моста - Волга и Днепр. Скульпторы фигур: Невы, Волхова, Волги - Ж. Тибо, Днепра - И. Камберлен).

   Стал каменотес Суханов признанным ваятелем. Наперебой ему заказы посыпались. Всех и выполнить невозможно. Но старых друзей Самсон помнил. И когда пригласил его Андрей Никифорович Воронихин помочь при строительстве Горного института - тут же зашагал на другой конец Васильевского острова.

   На Стрелке еще кипела работа, когда в 1806 году приступили к строительству здания Горного института. Возвели двухэтажный корпус с двенадцатиколонным портиком. На широкой лестнице поставили две скульптуры: "Геракл, удушающий Антея" и "Похищение Прозерпины". Все двенадцать колонн и обе скульптуры высекал Самсон Суханов. Прославленным скульпторам, авторам фигур, С.С. Пименову и В.И. Демут-Малиновскому оставалось только восхищаться его работой.

    ...Наверное, к концу жизни приятно было Самсону Ксенофонтовичу по городу пройтись: куда ни погляди - всюду его рук дело! Вон на башне Адмиралтейства статуи воинов стоят - он высекал. По моделям Феодосия Федоровича Щедрина. Крюков канал камнем оделся - он тот камень ломал. Самый широкий в гopoдe, почти стометровый Синий мост опять же его артель строила. Можно еще за городом, в Павловском парке, отыскать его мостик. Или огромную каменную ванну в Баболовском дворце, высеченную из цельного куска гранита (см. нашу статью "ЦАРЬ-ВАННА"). Да и в Москве труд его есть: в пьедестале памятника Минину и Пожарскому.

   Что же самое главное? Стрелка? Казанский собор? А может быть, Исаакиевский? Ведь могучие его колонны тоже трудами сухановской артели встали.

   Все 48 колонн-великанов в тех же Пютерлакских каменоломнях вырублены. Сухановская артель вырубала их, грузила на баржи, везла по воде в Петербург, выгружала, обрабатывала, полировала и устанавливала. Огромные, тяжеленные семнадцатиметровые колонны, высотою с шестиэтажный дом!

   Первую колонну установили 20 марта 1828 года. Под ее основание заложили платиновую медаль с портретом Александра I.

   Посмотреть, как будут поднимать такую громадину, стеклось множество людей. Всю площадь заняли, облепили крыши ближайших домов. Пожаловала царская семья, иностранные гости. Для подъема колонны были построены специальные леса, по сторонам установили 16 кабестанов (чугунных воротов с рычагами). Бережно укутанную войлоком, обвязанную крепкими корабельными канатами колонну вкатили в один из высоких пролетов лесов, концы канатов через блоки провели к кабестанам. У каждого из них встали по восемь человек. Никто и не заметил, как сорок пять минут пронеслось - встала колонна на свое место.

   Какая же из тридцати шести колонн нижнего пояса была поднята первой? Если встать лицом к собору со стороны Невы, то самая крайняя слева.

   В Петербурге снова заговорили о мастере Суханове. Теперь уже не о ваятеле, а о "колонных дел мастере".

   Много он сделал для города над Невой. А умер почти таким же бедняком, каким пришел сюда из-под Вологды. Затерялась на неведомом кладбище могила мастера. В многочисленных книгах о городе искусствоведы редко упоминают его имя. Долгое время даже не знали, как он выглядел.

   Уже в наши дни у одного московского коллекционера нашли старый холст. Такой старый, что сквозь толстый слой копоти и грязи нельзя было разобрать, что на нем изображено. Но реставраторы холстом заинтересовались, сантиметр за сантиметром стали очищать его, и первое, что увидели, - подпись художника: "Василий Тропинин" - автора множества картин, портретов знаменитых русских людей, в том числе портрета А.С. Пушкина. Когда холст очистили целиком, убедились, что это тоже портрет. Портрет старика. Старик стоит возле стены. Рядом изображена круглая база могучей каменной колонны. В руках у старика - каменотесный молоток. Установили: это и есть Самсон Суханов.

   После долгих лет поисков удалось обнаружить в архивах и адрес дома, который построил себе мастер: набережная реки Пряжки, 50.

   Могучими памятниками его труда возвышаются Исаакиевский и Казанский соборы, горят над Невою oгни Ростральных колонн на Стрелке Васильевского острова.

   И по праву в один ряд с именами выдающихся зодчих города вписано еще одно имя - Самсон Ксенофонтович Суханов.

(прим.*- примечания редактора)

24.12.2001.

Отредактировал Николай Егоров

Председатель Правления НП "Петербургский Строительный Клуб"

(812) 107-0364 (812) 301-7928   club@osis.ru www.club.osis.ru